Рис. 1. Иксодовый клещ Cornupalpatum burmanicum (Ixodidae), соседствующий в куске бирманского янтаря с пером. a — общий вид, рамкой обведен участок с клещом, соответствующий фотографии b; с — ротовой аппарат клеща; d — перьевая бородка первого порядка; e — детали строения клеща; f — перьевая бородка второго порядка с крючочками (на фотографии а белой стрелкой обозначено ее местоположение). Длины масштабных отрезков: 5 мм (а), 1 мм (b), 0,1 мм (c), 0,2 мм (d, e, f). Изображение из обсуждаемой статьи в Nature Communications
Палеонтологи обнаружили в бирманском меловом янтаре возрастом около 100 млн лет два вида иксодовых клещей вместе с перьями динозавров и волосками гнездовых жуков-кожеедов. Одна из самок клеща, перед тем как прилипнуть к смоле, напилась крови. Находка впервые позволяет напрямую связать мезозойских кровососов и их жертв. Наиболее вероятным кандидатом на роль последних, по мнению авторов статьи, являются небольшие тероподы из семейства Dromaeosauridae или Troodontidae — самой близкой к птицам группы динозавров.
В наши дни паразитические членистоногие — клещи, пухоеды, вши и блохи — встречаются практически на всех наземных четвероногих. Вши живут даже на морских котиках, а иксодовые клещи Amblyomma стали настоящим бедствием для террариумистов, гроздьями облепляя удавов, игуан и других чешуйчатых домашних питомцев. Было бы странно думать, что в мезозойскую эру животные могли обойтись без этих нежелательных попутчиков. В природе ничего не пропадает даром, и такой неистощимый источник пищи, как кровь и перья динозавров и птерозавров, просто не мог остаться неосвоенным.
И действительно, науке известен целый ряд предполагаемых мезозойских эктопаразитов. Это и длинноногие раннемеловые заурофтирусы, сидевшие на крыловой перепонке птерозавров, и двухсантиметровая вошь Saurodectes, и гигантские протоблохи Pseudopulicidae, пропиливавшие своими длинными хоботками кожу динозавров. Однако о хозяевах всех этих существ мы можем догадываться только по косвенным признакам, прежде всего по строению тела самого паразита. Дело в том, что все они сохранились в виде отпечатков на породе, предварительно упав в воду, которая смыла с них все волоски, перышки и другие возможные следы контакта с прокормителем.
А вот янтарь — это совсем другое дело. Натёк смолы надежно фиксирует как само насекомое, так и всё, с чем оно контактировало непосредственно в момент гибели. Именно так произошло с блохой, которая сохранилась вместе с несколькими волосками щелезуба или какого-то другого насекомоядного млекопитающего в куске миоценового доминиканского янтаря возрастом около 15–20 млн лет (R. E. Lewis, D. Grimaldi, 1997. A pulicid flea in Miocene amber from the Dominican Republic (Insecta, Siphonaptera, Pulicidae)). Испанским и американским палеонтологам посчастливилось недавно обнаружить нечто подобное в куда более древнем янтаре из Бирмы — бирмите, — залежи которого сформировались в середине мелового периода, примерно 100 млн лет назад. Благодаря этой находке, мезозойских кровососов-эктопаразитов впервые удалось застукать на месте преступления.
Всего в руки ученых попало четыре куска бирмита. В одном из них можно разглядеть иксодового клеща Cornupalpatum burmanicum (рис. 1), относящегося к тому же семейству Ixodidae, что и современный таежный клещ — печально известный разносчик болезни Лайма и клещевого энцефалита. В 2003 году вид C. burmanicum уже находили в бирмите (G. Poinar Jr, A. E. Brown, 2003. A new genus of hard ticks in Cretaceous Burmese amber (Acari: Ixodida: Ixodidae)), но на этот раз его обнаружили вместе с пером: одной из конечностей он зацепился за перьевую бородку. Перо это довольно продвинуто в морфологическом плане. Во-первых, оно ассиметрично: с одной стороны стержня опахало больше, чем с другой. Во-вторых, перьевые бородки несут небольшие крючочки, то есть они могли сцепляться между собой. Такие перья вполне пригодны для полета, однако встречаются и у некоторых пернатых динозавров из семейств Dromaeosauridae или Troodontidae, которые не умели летать (X. Xu et al., 2017. Mosaic evolution in an asymmetrically feathered troodontid dinosaur with transitional features).
Собственно, именно этих динозавров авторы статьи и рассматривают в качестве наиболее вероятных хозяев клеща. Продвинутых птиц исследователи отметают, так как они, если верить молекулярным данным, появились около 73 млн лет назад — то есть позже, чем образовался бирманский янтарь. Правда, не совсем понятно, почему найденное перо нельзя связать с примитивными энанциорнисовыми птицами, остатки которых, включая оторванные крылья (L. Xing et al., 2016. Mummified precocial bird wings in mid-Cretaceous Burmese amber), встречаются в бирмите — не говоря уже о целом птенце (см. Птенец из бирманского янтаря помог уточнить особенности развития мезозойских птиц, «Элементы», 12.06.2017). Такую возможность авторы статьи даже не обсуждают. Зачем, если пернатые динозавры — это куда сенсационнее? Кстати, перья на кончике хвоста пернатого динозавра, найденного недавно в бирмите, в целом гораздо примитивнее, чем перо, сохранившееся вместе с клещом (см. Найденный в янтаре оперенный хвост динозавра вряд ли годился для полета, «Элементы», 12.12.2016).
Во втором куске бирмита, фигурирующем в обсуждаемой статье, находятся два самца нового вида иксодовых клещей Deinocroton draculi. Они были отнесены к новому семейству Deinocrotonidae, которое по строению тела ближе всего к Nuttalliellidae, самому примитивному современному семейству иксодовых клещей (рис. 2). Клещ Nuttalliella namaqua, его единственный ныне живущий представитель, обитает на юге Африки и нападает на всех подряд — на млекопитающих, рептилий и птиц. Довольно часто его можно встретить и в птичьих гнездах. По мнению исследователей, гнездовой образ жизни вел и клещ Deinocroton draculi из бирмита.
Рис. 2. Реконструкция внешнего вида клеща Deinocroton draculi (Deinocrotonidae), основанная на фотографиях, полученных с помощью компьютерной томографии. Вверху — самец, внизу — самка с опистосомой, раздувшейся от крови. Изображение из обсуждаемой статьи в Nature Communications
Действительно, на обоих найденных клещах различимы налипшие чужеродные волоски с копьевидным окончанием, состоящие из множества члеников (рис. 3). Такие щетинистые волоски характерны для личинок жуков-кожеедов. В особенности они похожи на волоски кожеедов из подсемейства Megatominae, представители которого часто встречаются в гнездах и норах и питаются старыми перьями и другим органическим мусором. Возможно, именно в гнезде клещ Deinocroton draculi и подцепил на себя волоски кожееда. Вопрос опять-таки в том, чье гнездо это было. Волоски, в отличие от перьев, в бирмите встречаются редко, так что версию с млекопитающими авторы статьи отбрасывают, предполагая, что клещи жили в гнезде пернатых динозавров. Но птицы в качестве возможных прокормителей учеными опять почему-то не рассматриваются.
Рис. 3. Щетинистые волоски, ассоциированные с клещами Deinocroton из бирмита, в сравнении с волосками современных кожеедов Megatominae. a–f — волоски, прицепившиеся к самцам янтарного клеща, на фотографии b хорошо видно копьевидное окончание; h, i — щетинистые волоски, снятые с личинки кожееда Anthrenus, типичного обитателя человеческих домов. Длины масштабных отрезков: 0,5 мм (g), 0,1 мм (a), 0,05 мм (c, d, f, h), 0,02 мм (i). Изображение из обсуждаемой статьи в Nature Communications
Так или иначе, оба клеща почти наверняка жили в одном гнезде: вероятность того, что два эктопаразита одного вида попали в один кусок янтаря из разных источников, крайне низка. Не совсем ясно, как клещи очутились за пределами гнезда. В любом случае уползти от него далеко они не успели — иначе клещи бы растеряли волоски кожеедов. Интересно, что судьба клещей складывалась немного по-разному. Один из них попал в натёк сразу, а вот на ногах другого есть потемневшие капельки засохшей смолы, то есть этот клещ ранее уже контактировал со смолой, но затем сумел из нее выбраться (рис. 4). Так как смола залепила у него хеморецепторный орган Галлера (см. Haller’s organ) на передних конечностях, клещ не смог вновь отыскать жертву и угодил в смоляную ловушку во второй раз, уже навсегда.
Рис. 4. Клещ-самец, дважды попадавший в смолу. Стрелками показаны капельки смолы с пузырьками воздуха, прилипшие к его конечностям после первого контакта со смолой. Длины масштабных отрезков: 1 мм (a), 0,2 мм (b, c). Изображение из обсуждаемой статьи в Nature Communications
В третьем и четвертом кусках бирмита ученые обнаружили по одной самке, относящейся к тому же виду Deinocroton draculi. Брюшко (опистосома) одной из них раздуто по сравнению с нормальным состоянием в 8,5 раз, то есть клещ погиб после кровавой трапезы. У современных клещей из семейства Ixodidae брюшко раздувается при питании гораздо сильнее (в 100 раз и даже больше), при этом они могут неделями сидеть на хозяине, высасывая кровь. После того как самка такого клеща отцепляется и сносит яйца, она погибает. Напротив, самка клеща Nuttalliellidae быстро высасывает небольшую порцию крови, раздуваясь всего в несколько раз, откладывает яйца и затем вновь ищет хозяина. Авторы статьи считают, что у клеща Deinocroton draculi гонотрофический цикл тоже мог повторяться многократно.
Рис. 5. Примерно так могли бы выглядеть клещи Deinocroton на коже молодого пернатого динозавра. Слева — самцы, справа — самка. Рисунок из обсуждаемой статьи в Nature Communications
На ком бы ни паразитировали мезозойские иксодовые клещи — на динозаврах, птицах или млекопитающих, — они наверняка разносили многочисленные инфекции, подобно своим современным сородичам. Ежегодно в мире из-за клещей заболевает около 100 000 человек, а среди животных и птиц эта цифра наверняка гораздо выше (см. J. de la Fuente et al., 2008. Ticks as vectors of pathogens that cause disease in humans and animals). Тем не менее было бы неправильно связывать инфекции, разносимые клещами или какими-либо другими членистоногими, с вымиранием динозавров, как это делают некоторые любители сенсаций. Динозавры и другие мезозойские позвоночные сосуществовали с эктопаразитами десятки миллионов лет и наверняка выработали устойчивость ко всем неприятным последствиям, связанным с их активностью.
Источник: elementy.ru